Как создаются современные национальные костюмы и чем они так привлекательны, рассказала Гульфия Билалова, дизайнер одежды из Казани. Участник и лауреат международных конкурсов, обладатель титула «Лучший мусульманский дизайнер России» (2015), кубка «Лучшая коллекция» в номинации «Лучшие этнические мотивы в современном костюме» (2017).
— Уже много лет я занимаюсь национальным костюмом казанских татар. Его отличает живописность и многослойность (например, штаны и нагрудник под платье, а сверху камзол), большое количество декора (им оформляется буквально все: воротниковая застежка, браслеты и хасите — одно из самых дорогих украшений в татарском костюме).
Очень интересно наблюдать эволюцию национального костюма. Изначально он имел переплетение с одеждой тюркских народов — похожие шаровары, платье-рубаха. Правда, были и заметные отличия — например, женский калфак, который со временем сильно изменился: поначалу он призван был закрывать все волосы, но к концу XIX века стал уже просто декоративным элементом. А вот у мужского тюбетея ни функционал, ни внешний вид не поменялись, даже сегодня он такой же черный, строгий и лаконичный, как и века назад.
К началу ХХ века женщины стали одеваться гораздо более сдержанно, тенденция надевать на себя множество украшений понемногу уходила. Скорее всего, это произошло под влиянием европейской моды, тогда и сам костюм стал меняться. На фотографиях того времени татарские девушки уже больше похожи на европеек. Мужская мода тоже существенно изменилась, например, на смену чапану пришли сюртуки.
В своей работе я возродила старинные украшения, цветовую гамму, присущую татарскому костюму, постаралась обыграть его современным европейским кроем. И сегодня одежда с сильной этнической составляющей вполне органично смотрится в современном мире, ее можно спокойно надевать на светские мероприятия, подчеркнув национальный колорит.
Мне кажется, сейчас интерес к традиционному костюму возрастает. На фоне тенденции к некоей усредненности многие коренные татары особое внимание уделяют сохранению аутентичных ценностей, например, чаще используют дома национальный язык, стараясь таким образом передать детям культуру и традиции. Думаю, это правда, что человек, не знающий корней, не может крепко стоять на ногах. А ведь, по сути, элементы национального костюма — это такие же частички истории, большой «национальной души»!
Моя работа для меня — не просто ремесло. В каком-то смысле я несу культуру в мир: делаю не музейные экспонаты, доступные лишь взгляду нескольких заинтересованных, а дарю ощущение причастности к национальной истории и традиции каждому, кто захочет их видеть и ощущать. Пусть это небольшие элементы — брошка, головной убор или просто элемент в одежде, но они должны «идти в массы» — так я вижу реальный шанс сохранить нашу культуру.
— Об этой работе, а точнее профессии, я мечтала с детства. Но началось все с забавной идеи одеть «раздетых» — тех, кто в то время (середина и конец 90-х годов) носил слишком откровенную и вульгарную одежду. Несмотря на то, что я из религиозной семьи, не могу сказать, что у нас дома был очень строгий уклад. Я именно внутри себя не принимала эту «раздетую моду».
По мере того как взрослела, мысли по поводу изготовления одежды тоже становились глобальнее, и мне уже хотелось просто подарить кусочек красоты людям, не умевшим правильно подобрать себе наряд. Поэтому среди моих клиенток много не только татар, но и русских, например. Здесь ведь дело не в национальности или религии. Я показываю, что в меру закрытая, сдержанная одежда может быть очень красивой. Она на самом деле гораздо интересней — ее хочется рассматривать!
Да, именно отсюда выросла моя сегодняшняя специальность. С детства увлекшись шитьем, я перепортила немало родительских вещей во время разнообразных экспериментов и «поиска себя». Но это дало свои плоды: самую первую вещь на младшего брата я сшила в 10 лет. И уже в этом возрасте поняла, чего хочу.
Кстати, отец не сразу одобрил мой выбор профессии: в нашем роду преимущественно педагоги и врачи. Он хотел, чтобы я поступила в медакадемию, два года я ходила на подкурсы, готовилась очень интенсивно. Пройдя практику в больнице, где вдруг все стало очень наглядно и понятно, я осознала: не смогу работать с больными. И до сих пор очень рада, что вовремя «открыла глаза». В итоге я пошла в училище осваивать специальность закройщика и когда после окончания подала документы в институт, отец очень обрадовался моему выбору.
Сказать, что я ни разу не сомневалась, было бы не совсем честно. Часто задавала себе вопрос: у моих родных и друзей «нормальные» профессии: бухгалтер, врач и т.д., почему же я зашла так далеко в своем выборе, который выглядел порой таким ненадежным? По правде говоря, четкого ответа так и не нашла. Думаю, это что-то свыше, здесь нет логики и рациональности.
Особая энергия
— Сегодня мои основные клиентки — женщины средних лет, очень активные, как правило, имеющие собственный бизнес или занимающие руководящие должности. И очень часто я вижу, что, подбирая себе один из моих нарядов, они как будто немного меняются. Нередко слышу: «Твоя одежда несет особую энергию. Теперь на переговоры хожу только в ней».
Я верю в это — особую энергетику, которая «перетекает» в вещь и от мастера, и от той самой связи с историей, родом, культурой и традицией.
И сама я черпаю вдохновение в таких особых, «заряженных» нарядах. У меня есть два праздничных традиционных платья, которые стали настоящей сокровищницей вдохновения. Не знаю, кем и когда они были созданы, но в них можно найти буквально все элементы и атрибуты национального костюма. Время от времени я достаю их фотографии и рассматриваю, чтобы «напитаться» их энергетикой, выбрать стиль или деталь, которую могу использовать в работе.
Самый любимый наряд, созданный мной, — платье с классическими брюками, а сзади накидка, пришитая по плечам. Его фишка в том, что эту накидку можно перекинуть через голову и она превратится в фартук. Я люблю такие трансформеры. Они дают свободу оставаться аутентичной и уникальной в любой ситуации.
