— Андрей, откуда вообще взялась эта идея — журнала о нации?
— Сама жизнь подсказала эту идею. Начнем с того, что российское государство — считаю с 1991 года — очень молодо. Я говорю о политическом, социальном и экономическом его устройстве. У нас на самом деле все только начинается. И все последние события — волонтерство в Крымске, создание поисковых отрядов «Лиза Алерт» не только в Москве, но и в других городах — показывают, что мы начинаем объединяться для каких-то хороших дел. Мы начинаем ощущать себя нацией. И вот об этом и будет наш журнал — о том, чем можно гордиться сегодня в России. Мы не придумываем поводы для гордости — мы ищем реальные истории из жизни, которые дают возможность удивляться, любить то, что нас окружает.
— А что такого хорошего нас окружает?
— Ну, не открывая всех карт, скажу несколько слов о том, над чем работает редакция «Нации». Россиянину установили памятник на Ближнем Востоке, русские создали музей в туристической Мекке Европы. Нам говорят, что весь мир сочувствует борьбе Pussy Riot и Алексея Навального с режимом. Но мы провели глобальный опрос — от США до Гвинеи-Биссау: кого из русских знают в мире. Навальный в рейтинг не попал вообще, а певичек из Pussy Riot, к нашему удивлению, обошел Василий Зайцев. Ну, тут спасибо американцам: они знают подвиг Зайцева, потому что его сыграл в Голливуде Джуд Лоу. А кто из ростовчан знает Зайцева?
Впервые, наверное, героями российского глянца станут православный священник из Алеппо, деревенские соседи Петра Мамонова и сочинские ресторанные лабухи (последние уже становились героями публикации в журнале Time).
— Ты упомянул сирийского священника. То есть героями «Нации» будут не только наши соотечественники?
— Ну да, мы постараемся не быть однобокими. Русские говорят о мире, мир говорит о русских. В рамках «Нации» мы создаем сборную России по здравому смыслу, чтобы посмотреть на свою страну со всех сторон — и увидеть ее настоящую.
— У тебя нет ощущения, что подвиги, открытия, свершения, особенно у нас в стране, зачастую совершаются вопреки? Жизни очень многих писателей, ученых, спортсменов — это история преодоления системы. И у таких историй для меня две стороны. Конечно, восхищаешься личностью, но тут же думаешь: ну что же это за страна такая, в которой людям приходится все это делать, преодолевая сумасшедшие препятствия, изгнания, тюрьмы. Не получится, что такие истории будут играть не на руку России, а вовсе наоборот?
— Ну, хорошо, я согласен, да и уверен, что не будь революции 1917 года, становления советской власти, не будь Сталина, не было бы Булгакова в том виде, в котором мы его знаем и любим. Живи он в благополучной стране не в эпоху перемен, был бы средней руки доктор. Но это уже механизм работы мозга гения, это сложно, это тоже можно долго обсуждать. А мы и будем это обсуждать — в специальной, любимой нами рубрике «Как вы это делаете».
Но, с другой стороны, возьмем что-нибудь массовое. Почему испанцы выигрывают все на футбольных полях? Коллеги из одного федерального издания недавно взяли и разобрали: детский спорт, сколько секций и футбольных полей в Испании, сколько получает детский тренер и сколько всего этого у нас. Это как раз наш подход. К примеру, автор «Нации» Ольга Костюкова-Майдельман съездила в Великий Устюг, в резиденцию Деда Мороза, откуда привезла просто замечательный большой репортаж.
Вот ты знаешь, что вслед за Устюгом и другие малые города стали обзаводиться, скажем так, своими тотемами? Есть в России уже родины Снегурочки, Кикиморы, Бабы-Яги. Город Котлас, соседствующий с Великим Устюгом, стал родиной Кота Ласкового. А это что? Это развитие внутреннего туризма, развитие малых городов. Это, может, зачатки нормального такого благополучного государства. «Люди в Устюге все такие приветливые, совсем как в Европе какой-нибудь, не боятся чужаков, туристов». Я вот не знаю, как своей шестилетней дочке объяснить, что за границей, когда тебе улыбается человек или что-то дарит — это нормально, улыбнись в ответ, прими подарок. А если здесь тебе улыбнулся взрослый — прячься за маму или за папу. Детей же мы должны как-то защищать, нужно показывать людей, которые их защищают, — и это тоже наша тема стопроцентно. Не описывать, конечно же, суды Линча, но говорить о проблемах детей надо. Мы, журналисты, телевизионщики, сериальщики, порождаем много зла. Я понимаю, что новостийщики, и ты, наверное, в том числе, скажут, что нет хороших новостей...
— Хорошие новости есть, но они плохо продаются, их не читают. Я могу цифрами тебе доказать, что позитив никому не нужен.
— А мы будем писать о добром, о светлом, о позитивном, но при этом оно будет кайфовое и зубодробительное. Ну не поедут сюда туристы, если мы будем все время талдычить, что у нас все плохо.
— Это не гуманитарный проект. Урганта сейчас смотрят?
— Он веселит, развлекает и не напрягает...
— А мы, кстати, тоже проводим политику театра Дурова, девиз которого — «Забавляя, поучай». «Нация» — это не будут «Записки Лондонского королевского общества». Мы будем разными, но точно — не угрюмыми и тяжеловесными.
— Вот эта ваша формулировка — «первый журнал для всей страны, издаваемый не в столице». Это как? Расскажи.
— Тираж начальный — 10 тысяч экземпляров. Из них 1,5 тысячи — это адресная доставка, для бизнес- и политических элит.
— То есть в конвертиках, по конкретному адресу...
— Да, в конвертиках, недешевое удовольствие. Так вот, полторы тысячи экземпляров уйдет в столицы, Казань, Екатеринбург — в города-миллионники. Остальной тираж — преимущественно по Ростову, Краснодару, где у «МедиаЮга» уже налажена отличная дистрибуция. Еще очень важное преимущество — «Нация» будет летать на бортах самолетов. И вот с точки зрения редакции, «первый журнал для всей страны» — это когда журнал одинаково интересен будет и для пассажира из Ростова, и из Москвы, и с Урала.
— А откуда этот размах сразу на всю Россию? Амбиции? Почему бы не попробовать начать с Ростова?
— «МедиаЮгу» масштабы Ростова не интересны. Чего пробовать — этот ИД давно уже работает за пределами Ростова. У них представительства в Краснодаре, Казани, Астане, Минске.
— Кто работает в редакции «Нации»? Кого вы собираете в свою корреспондентскую сеть?
— Редакция — журналисты, с которыми я в золотые времена делал «Кто главный» и «Немоскву». В корреспондентскую сеть собираем сильных авторов по всей стране и за границей. Мы это прошли с прежним проектом, с «Немосквой», которая очень скромна была по бюджету, с маленькой редакцией, но нас знали и в Москве, для нас писал грузинский профессор русской филологии, живущий в Германии, писатель Михаил Гиголашвили. Еще нам писал киевский писатель Адольфыч, который отказывает украинскому Esquire — в цене не сходятся, а с нами он работал, можно сказать, за идею. То есть когда ты делаешь что-то хорошее, искреннее и делаешь оригинально, людям все равно, делается это в Ростове или Москве. И в «Нации» мы будем этим пользоваться: что-то и за большие деньги не купишь, а что-то можно получить и бесплатно, потому что люди видят, что это здорово.
— Ты прямо так восторженно обо всем рассказываешь, давненько я тебя таким не припомню.
— Мне, правда, очень нравится заниматься «Нацией». Здесь уместно будет, мне кажется, процитировать моего тезку, писателя Андрея Рубанова. Человек удивительной судьбы, в 26 лет — подпольный столичный банкир, затем — пресс-секретарь мэра Грозного, ныне — один из лучших русскоязычных авторов и колумнист «Нации». Так вот он говорит в первом нашем номере: «Я знаю, что русским быть круто. Но мне этого мало». Подписываюсь под этими словами.
